— Князюшка наш — раздолбай, однако, — изучал новости с китайской границы, Роберт. — Надо же… уничтожена целая армия свиней. Ты читал сводки с фронтов? Это не укладывается в голове.
— Озверели людишки. Измельчали. Армию вепрей в расход. Безобразие! — подыгрывал Яша.
— Точно, Алёшка. Мелковат народец. А князь Сибири — слабак. Но ничего, скоро настанет час расплаты. Скоро!.. уж поверь мне, друг.
— Правильно говоришь, Роб. Князь Витольд… да кто он такой вообще?
— Ничего-ничего! Он ещё заплатит за всё, что натворил! За нашу неволю с него шкуру сдерут, подвесят за ноги, и потихонечку тупым лезвием будут срезать тоненькие ломтики мяса. Читал? Москва ведёт армию с запада, с юга китайские наступают. Все хотят заполучить новое лекарство. Нас обязательно освободят — и тогда. Мы с тобой ещё потанцуем, Алёшка.
— Танец на княжеских костях. Жду не дождусь, Роб!
***
В комнате наблюдения Витольд первый слушал пророчество доктора Варакина и жевал носовой платочек. Первые минуты он смахивал смешливую слезинку, но когда учёный стал угрожать, то платочек, как-то сам собой очутился во рту. Ещё отец его говорил: «Береги этого умника, сынок. Роберт Варакин — он мессия современного мира!». Если бы Роберт проснулся во времена правления прошлого князя, то феноменальному учёному предоставили бы выгодные условия сотрудничества. Возможно, титул, подаренный отцом Витольда, возвеличил бы его среди всех правителей, известных миру. Варакина почитали бы, как истинного спасителя — и слабые вожди вроде варяжской повелительницы Хельги из Страны Стокгольм, и вершители судеб, такие, как князь Москвы или вождь индейского племени Якама, что грозит копьём на осколках империи чёрно-белых людей в Северной Америке. Роберта бы почитали как гения, а не как безызвестного узника.
Витольд первый не отличался проницательностью. Князь был уверен, что план его идеален. Он выступил с обращением по телевизору, оповестив мир, что император Варакин проснулся в недуге. Подкрепил рассказ словами фальшивого совета врачей и решил, что все поверят. Но не вышло. Планета оказалась шаром, а не мифическим диском; а фантастические киты, которых Витольд подкармливал морскими ежами из Владивостока, уплыли в пустоту, оставив лишь гигантские брызги, превратившиеся в ядовитую волну.
Государь Москвы выдвинул ультиматум. Страна Китай атакуют по всем фронтам. Даже такая мелочь, как беспомощный Сахалинский князь, неспособный переправить армию кабанов на материк со своего острова (потому что мост так и не достроен) угрожает ему расправой. Весь мир ополчился против него. А теперь ещё и Варакин заговорил. Жизнь Роберта стоит больше, чем всё алданское золото, дороже сыворотки, спасающей людей от приступов «ярости».
Рядом с князем Сибири верные советники: Федот Мокрицин и Парамон Лизнёв. За спиной бдительный глава охраны — Елисей Одноглазов.
— Каков наглец?! Грозить мне — повелителю сибирских лесов, главнокомандующему великой армией и самому справедливому правителю? Да как он смеет?!
— Может быть, его таво? — закатив глаза, присвистнул Парамон.
— Чего таво? Чего таво? Убить Варакина, что ли? — шамкал платочек князь.
— Ну, не совсем убить, — размышлял главный советник. — Можно усыпить. Сделать укол, и в камеру отнести, где он спал восемьдесят пять лет. Затем собрать послов, тех стран, что не верят нам, и пусть убедятся, что мы, так сказать, вещаем исключительно правду. Всем станет ясно, что император Сибири спит и неизвестно, когда проснётся…
— У нас не получится, — вздохнул князь. — Придётся создать независимую комиссию. Московские медики возьмут анализы. Шибко умные они.
— Я предлагаю подружиться с ним, — осторожно заговорил советник рангом пониже, Федот.
— С кем, с ними? — спросил государь.
— С Варакиным и Караваевым. Император вполне адекватен. Мы похожи, честное слово! Он неравнодушен к еде, не брезгует даже свежатиной. А как Роберт любит выпить? Вчера в паре со своим коллегой, император приговорил два литра коллекционной водки из винного подвала. Конечно, я могу ошибаться, но всё-таки полагаю, что господин Варакин с удовольствием примет государеву благосклонность.
— К чему ты клонишь, Мокрицин? Не тяни, — оживился Витольд.
Федот достал из кармана маленький платочек, проявляя солидарность с князем.
— Предлагаю разрешить прогулки: в коридорах княжеского дворца и даже за его пределами. Даровать Варакину свободу. Дать глотнуть сибирского воздуха. Разрешить общаться с людьми. Заметьте князь, Роберт проявляет очевидную апатию к работе над сывороткой. Нет сыворотки, нет прогресса, а страна подверглась агрессии. Если мы сможем очаровать Варакина, то и он, безусловно, ответит любезностью.
Мокрицин взял паузу, вытирая платком вспотевший лоб.
Князь шевельнул бровями, впитывая идею снятия санкций с императора. Идея понравилась.
— Ну-ка, ну-ка… продолжайте Федот… — повелел Витольд первый.
— Мы наведём дружеские мосты, разъясним императору сложившуюся ситуацию, а Роберт Варакин обратится к напавшим на нас странам. Он может пригрозить им новым оружием, которое уже успел придумать или просто попросит их прекратить наступление. По-хорошему. Возможны и другие варианты — нам бы только сдружиться с ним. Ведь император человек добрый, я это знаю. Люди прошлого гуманнее нас. Они чисты и справедливы.
Князь заметно повеселел.
— Я приглашу Роберта на обед. Нет-нет, на ужин! Повара подадут роскошные… самые изысканные блюда. Организуем танцы — пусть даже до утра. Мы закружимся в вальсе, выпьем водочки, и я расскажу ему, как сложно и опасно править в нашем неспокойном мирке. Роберт умный, он поймёт меня. Нам необходимо быть вместе, и только вместе мы сможем победить. А затем, я прощу Варакина, а он… — Витольд замолчал и расплылся в улыбке.
Все дворцовые подозревали князя, как бы это выразиться, в общем, в нетрадиционной ориентации. Потому Одноглазов решился взять ситуацию под свой контроль, а то непонятно к чему приведут княжеские фантазии — вернее, очень даже понятно.
— Как человек, назначенный охранять покой императора, я просто обязан высказаться, — произнёс Елисей и встал точно напротив князя, чтобы тот вернулся в реальность.
— Говорите, — сухо отреагировал Витольд.
Ему нравился военный консультант. Одноглазов такой жилистый, такой твёрдый и мощный мужчина!
— Вы правы государь. Держать под замком Варакина, затея бесперспективная. А прогулки по периметру дворца, лишь озлобят пленника и его верного друга Якова. Я наблюдаю за Робертом, с тех пор как он проснулся. Смею Вас заверить, я хорошо изучил характер своего подопечного. Роберт действительно гений. В сложившейся ситуации представляется только одно решение: полная амнистия, мой князь. Мы обеспечим достойную охрану. Я буду лично сопровождать Варакина и зорко следить за его перемещениями по Якутску. Я предлагаю полное освобождение — и мало того, Вам необходимо выступить с экстренным заявлением. Пусть весь мир знает, что в наших руках козырь, бьющий любую карту. Текст обращения подготовят советники, например, Федот Мокрицин. Я не сомневаюсь, он прекрасно справится с работой.
Федот весь покрылся испариной, предвкушая написание каверзного документа. Его слова озвучит сам Витольд первый; его слова услышит весь мир!
Князь посмотрел на носовой платок. Размахнулся и выбросил его в самый угол, попав точно в урну. Бросок представлялся ему удачным исходом. Избавившись от платка, Витольд зарыл топор войны и закурил трубку мира. Вот только Варакин не был разукрашенным индейцем, польстившимся на сверкающие бусы. Этот парень серьёзный соперник. Зато советники у него — просто мастера аналитики! Только почему раньше никто не предупредил государя, что возникнут непреодолимые трудности?
Южный фронт трещит по швам. Под Красноярском настоящая битва. Соседи сибиряков, будто озверели. Китайский ван по имени Хеи Мау, которого Витольд считал человеком разумным и вполне договороспособным — превратился в монстра, посылающего дивизии своих низкорослых секачей. И теперь остаётся лишь верить в удачу и, конечно, надеяться на мудрых консультантов. А кабаны? А его армия? Ну что же, выбор у солдата невелик, придётся немного умереть. Погибнут миллионы, но снова не беда, потому что на смену придут другие солдаты. Страна Сибирь огромна и свиноматок в ней — без счёта.
